2 Сучков А.Н. В начале пути

Сучков А.Н., 1966 год

Ниже приводится упомянутая ранее заметка А.Н. Сучкова об открытии в Ростовском-на-Дону институте сельскохозяйственного машиностроения литейной специальности.
В начале пути

Это было более 50 лет назад. А именно – в 1957 году. Нынешний ДГТУ тогда назывался РИСХМом (Ростовским–на-Дону институтом сельскохозяйственного машиностроения), и все его учебные здания и общежитие находились на Сельмаше. В том году РИСХМ осуществлял первый набор абитуриентов на специальность «Машины и технология литейного производства» («МиТЛП»). Потребность в таких специалистах на юге страны (как, впрочем, и во всем СССР) была большой, а кадры эти здесь никто не готовил.  В приемной комиссии института набор абитуриентов на эту специальность вёл бывший главный металлург и главный инженер завода «Ростсельмаш» Семён Федорович Фролов. Несколько раньше на заводе завершилась подготовка производства очередной марки зерноуборочного комбайна. Намеченные сроки начала массового изготовления этих комбайнов были нарушены, и  С.Ф. Фролов оказался тем крайним, который ответил за это должностью главного инженера. Именно так он и оказался в РИСХМе. А учитывая его огромные опыт и знания как литейщика, ему и доверили набрать студентов в первую такую группу в институте.

К принятым на себя новым обязанностям  С.Ф. Фролов отнёсся со всей серьезностью крупного руководителя того периода. Он лично и подолгу беседовал со многими заходящими в приемную комиссию абитуриентами. И если видел, что перед ним человек с достаточно большим уровнем знаний школьных предметов и жизненными амбициями, он, не жалея сил и красок, увлечённо рассказывал о лучшей из всех на Земле специальности – литейщик. Я был одним из избранных.

Чего греха таить, многие из нас (и я в том числе), заходя в приемную комиссию, не имели чёткого представления, какую специальность мы хотим получить. И поэтому такие беседы с Семёном Федоровичем были и лестны, и полезны, и судьбоносны. Узнав, что у меня серебряная медаль и два года работы арматурщиком (работа с металлом!), он убедил меня подать документы именно на эту специальность. И как выяснилось уже потом, во время учёбы, убедил не только меня, но и Гаюна Юрия Андреевича (впоследствии – руководителя одного из литейных отделов Ростовского-на-Дону НИИТМа, бизнесмена, кандидата технических наук), Жураковского Василия Максимилиановича (впоследствии – заведующего кафедрой «МиТЛП» и декана факультета ГОМ РИСХМа, ректора Ростовского-на-Дону завода-втуза, заместителя Министра высшего образования СССР и РФ, доктора технических наук, профессора), Первиля Вадима Игнатьевича (впоследствии – ведущего специалиста Ростовского-на-Дону литейного радиаторного завода, кандидата технических наук, доцента кафедры «МиТЛП»), Ляпина Валерия Ивановича (впоследствии – одного из руководителей проектно-монтажного металлургического предприятия Ростова-на-Дону, бизнесмена)  и многих других.

Дополнительным убеждающим аргументом поступления на эту специальность стал и тот факт, что стипендия здесь была на 35% больше, чем на других специальностях РИСХМа. Это тем более имело важное значение, что многие из поступивших жили во время учебы только на стипендию.

Впервые все студенты первой группы литейщиков РИСХМа собрались вместе 1 сентября 1957 года. Нас было 25 человек. И все только ребята. В этом был виден почерк С.Ф. Фролова с его глубочайшим убеждением, что литейному производству страны нужны прежде всего специалисты-мужчины. Это уже потом, во втором, третьем и последующих наборах среди студентов-литейщиков появятся девушки, количество которых с годами достигнет порядка 50%  (наглядные плоды эмансипации).

Среди первой группы студентов Л-I-13 было пять медалистов, а остальные сдали вступительные экзамены в основном на хорошо и отлично. Деканатом факультета «Горячая обработка металлов» (ГОМ) старостой группы был назначен Чувильдеев Олег, как один из старших среди нас по возрасту. Однако по прошествии полутора лет учебы с учётом успехов в освоении знаний и в общественной жизни группы, факультета и института, старостой группы был назначен Сучков Анатолий (автор этих строк), который и оставался им до конца учебы.

Общеизвестно: любые начинания всегда сопряжены с определёнными  трудностями, которые иногда перерастают в сложно разрешимые проблемы. И чтобы преодолеть все преграды тем, кто оказывается в таких ситуациях, нужно иметь мужество, веру и страстное желание достижения поставленной цели. Всё это пришлось испытать и нам – студентам первой группы литейщиков РИСХМа, порядковый номер которой в наборе 1957 года был 13. Острота вопроса стала в полной мере ощущаться к концу второго года обучения, когда заканчивались общеобразовательные и в следующем семестре уже должны были начаться специальные дисциплины. Выяснилось, что в РИСХМе  для этого нет ни преподавателей, ни лабораторной базы. И реальные возможности решения этих задач, по мнению руководства института, отсутствуют.

Как и на каких уровнях решалась судьба группы литейщиков в РИСХМе, я не знаю. Но в июне 1959 года после завершения весенней сессии (в группе Л-II-13 все студенты сдали все экзамены в срок, а 8 человек сдали их только на отлично) было организовано общее собрание группы, на которое пришли проректор РИСХМа по учебной работе, канд. техн. наук., доцент Б.В. Рябинин; декан факультета ГОМ доцент Н.П. Кравченко; единственный преподаватель организованной в 1958 году кафедры «МиТЛП»  С.Ф. Фролов. Студенты сразу оценили серьезность момента и насторожились. Слово взял проректор по учебной работе Борис Васильевич Рябинин:

- Так сложилось по жизни, что я очень уважаю литейщиков. Это люди мужественные, увлеченные, преданные своей нелёгкой специальности. Я их называю людьми огненной профессии. И всё сказанное уже можно в полной мере отнести и к вам. Ваша группа на сегодняшний день одна из самых лучших, если не лучшая, во всём институте. И поэтому мне очень не хотелось бы вам говорить всё то, что я должен буду сказать.  Начну я, пожалуй, с того, что принесу вам глубочайшие извинения от имени ректората, деканата и кафедры литейного производства в лице Семёна Федоровича Фролова. Несмотря на все принятые нами меры, мы не смогли укомплектовать кафедру литейного производства квалифицированными преподавателями  и подготовить соответствующую лабораторную базу.  Из этого со всей непреложностью следует, что РИСХМ не имеет возможности завершить ваше образование по выбранной вами специальности инженера-литейщика. Осознавая это, институт обратился в Минвуз СССР со своими предложениями решения данной проблемы. Согласованные с Министерством варианты её решения я вам сейчас и представлю. Все вместе или каждый из вас индивидуально может выбрать любой из этих вариантов. Должен вам сказать, что сами по себе предложенные вам Министерством решения в своем большинстве являются беспрецедентными. Оглашать варианты я буду медленно. Думаю, будет не лишним, если вы их запишите.

Наступила пауза. Никто не проронил ни слова. Был слышен лишь шелест листов открываемых тетрадей. Убедившись, что все готовы записывать, Борис Васильевич продолжил:

- Итак, предлагаемые вам возможные варианты вашего дальнейшего обучения.

Первый вариант : вся ваша группа полным составом переходит в любой институт страны, где  уже ведётся подготовка инженеров-литейщиков, и продолжает совместное обучение по выбранной вами специальности.

Второй вариант: мы вам даём наличие вакантных мест в существующих группах литейщиков всех вузов страны, и каждый из вас решает индивидуально, в каком из этих институтов он будет продолжать учёбу.

Третий вариант: вы остаетесь в нашем институте, но переходите, с учётом наличия вакантных мест, на любые другие из имеющихся у нас специальностей.

Четвёртый вариант: каждый из вас может продолжить своё образование по любой технической специальности любого вуза страны, но, естественно, при наличии там вакантных мест. Поясню, что это значит: при наличии вакантных мест. На первый курс все группы страны набирают в каждую группу 25 студентов. К третьему курсу по известным вам причинам число студентов в группе уменьшается. Так вот количество недостающих мест в каждой группе до 25 человек и есть те самые вакантные места, о которых я говорил. Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать. Вопросы есть?

Вопросов не было. Б.В. Рябинин  и Н.П. Кравченко (он так и не сказал ни слова) вышли из аудитории. За столом остался С.Ф. Фролов. Он посидел немного молча, оглядывая нас. Потом встал и сказал:

- Говорить пока, пожалуй, больше не о чем. Анатолий! (Это он ко мне). Иди, садись за этот стол. Вот тебе список вузов страны, где есть наша специальность. Я оставляю вас одних. Решения сегодня должны вы принимать сами. Сидите, думайте, обсуждайте, решайте. Я вернусь к вам примерно через час.

И  он тоже вышел из аудитории.

Шоковое состояние в аудитории продолжалось минуты три. Была абсолютная тишина. А вдруг все и сразу заговорили, обращаясь друг к другу и не слушая друг друга. Жестикулируя. Яростно махая руками. Стараясь перекричать друг друга и всех сразу. Хаотически перемещаясь по аудитории. Это продолжалось минут десять. А потом снова и вдруг наступила полная тишина. Все как-то удивлённо смотрели друг на друга. На лицах некоторых были сардонические улыбки. Потом все уставились на меня, всё еще сидящего за столом президиума. Я это понял как предложение внести какой-то порядок в обсуждение, встал и сказал:

- Давайте спокойно обсудим все предложенные нам варианты. Для начала я оглашу список вузов, где есть наша специальность.

Обсуждение предложенных вариантов длилось минут 30. Постепенно стали выясняться некоторые ключевые моменты, которые накладывали свои ограничения на выбор. В частности, выяснилось, что в группе более половины студентов – ростовчане, и им по разным причинам (и по материальным не в последнюю очередь) куда-то уезжать из Ростова-на-Дону не хочется. Вместе с тем альтернатива поменять специальность для многих также выглядела нежелательной. Стало ясно, что каждый должен принимать свой вариант выбора. И когда я после обсуждения огласил этот вывод, с ним, похоже, были согласны все.

Но неожиданно встал Женя Сухотерин и сказал:

- А я предлагаю обсудить ещё один, пятый вариант.

Вся группа с интересом посмотрела на него.

- Ну давай, излагай, - басом сказал Анатолий Максименко (в группе его звали Макс).

Сухотерин вышел к столу президиума:

- Я предлагаю нашу группу литейщиков в РИСХМе сохранить! Для чтения лекций пригласить специалистов-литейщиков с завода «Ростсельмаш», НИИТМа  и других Ростовских заводов и институтов. Если по каким-либо предметам не найдут специалистов, мы самостоятельно их изучим и сдадим экзамены Семёну Фёдоровичу. Ну а все лабораторные и практические мы можем пройти на заводе «Ростсельмаш». Думаю, что Семён Фёдорович с заводом об этом договорится.

Предложение понравилось сразу и всем! И в дальнейшем обсуждалось только это предложение. И когда позже Семён Фёдорович, как и обещал, вернулся в аудиторию, я от имени группы изложил ему пятый вариант. Он сначала с удивлением, а потом с  нескрываемым удовольствием медленно оглядел всю группу и сказал:

- Вы молодцы! Но я сам не могу принять такого решения, хотя я целиком и полностью на вашей стороне. Поэтому на сегодня хватит. Идите и отдыхайте. А я пойду и доложу ваше (он подчеркнул это слово) решение деканату и ректорату, и позже мы вас соберем снова.

Тогда я, конечно, этого не понимал. Но сегодня чётко представляю, какую реакцию у руководства института вызвало сообщение С.Ф. Фролова о решении нашей группы. Ведь прежде чем прийти к нам с теми четырьмя вариантами продолжения нашей учёбы, этот вопрос с представлением соответствующих объяснительных записок, подписанных, безусловно, ректором РИСХМа Л.В. Красниченко, решался и на уровнях Ростовских Облисполкома и Обкома КПСС, и на уровне Министерства высшего и среднего специального образования СССР. И вот теперь, когда эти вопросы там согласованы и решены, дать задний ход и поддержать решение группы было не так просто. Но и отмахнуться от него было также не приемлемо. Надо было найти какой-то вариант ходов, чтобы никто не потерял, образно выражаясь, своего лица.  Очевидно, были проведены со всеми структурами соответствующие консультации, нужные люди были поставлены в известность, получено их «добро» на технологию дальнейших действий. Что при этом пришлось выслушать о себе руководству РИСХМа, можно догадаться без особого труда. И тем не менее этот путь был пройден, и вся группа была собрана в очередной раз.

На этот раз на встречу с нами пришли декан факультета ГОМ Н.П. Кравченко и С.Ф. Фролов. Николай Павлович сказал, что наше предложение ректорат рассмотрел, и Семён Фёдорович расскажет нам о принятых решениях. Семён Федорович поверх очков, которые он носил, внимательно посмотрел на нас и сказал:

- Поздравить мне вас пока не с чем. Но чтобы осуществился предложенный вами вариант, вы от своего имени (он интонацией подчеркнул три последних слова) должны написать письма на имя секретаря Обкома КПСС по промышленности и науке и руководителя отдела промышленности и науки Облисполкома с чётким изложением сути вашей просьбы и её обоснованием. При этом особо надо будет подчеркнуть крайнюю потребность в инженерах-литейщиках крупнейших машиностроительных предприятий Ростовской области: Ростсельмаша, «Красного Аксая», Таганрогских комбайнового завода и «Красного котельщика», НЭВЗа,  Азовских заводов КПО и КПА и других. Я, конечно, помогу вам в подготовке этого документа. Далее, вам надо будет выбрать трех представителей, которые и должны будут встретиться с поименованными выше представителями Облисполкома и Обкома КПСС, убедив их дать положительные заключения на вашу просьбу. Когда вы получите нужные резолюции на ваши письменные обращения, вы принесёте их мне. А потом уже окончательно решать вопрос  с ректоратом будем мы с Николаем Павловичем.

Не могу сказать, что мы обрадовались такой перспективе хождения по инстанциям, но отступать уже было поздно. Поэтому мы приняли это предложение, как руководство к действию. Для начала была выбрана инициативная группа: Евгений Сухотерин как автор предложения, Анатолий Сучков как староста группы, Василий Жураковский как один из отличников. Потом были подготовлены и всеми структурами (деканат, партком, ректорат) откорректированы письма-обращения в областные структуры. Чувствовалось, что заранее была достигнута договорённость о том, что мы будем приняты и в Облисполкоме, и в Обкоме КПСС. Более того, уже потом от Семёна Фёдоровича я узнал, что первоначально там требовали, чтобы мы им представили не только наши письма-просьбы, но и письма за подписью директоров всех ведущих машиностроительных заводов области с подтверждением большой их потребности в инженерах-литейщиках. Но потом здравый смысл возобладал, и второе требование было снято ввиду его явной абсурдности  по отношению к студентам второго курса.

Когда подготовительная работа была завершена, инициативную группу пригласили на встречу с Н.П. Кравченко и С.Ф. Фроловым. Очевидно, предварительно проинструктированные ректоратом и парткомом, они нам долго и в подробностях объясняли, как себя вести на этих встречах, о чём следует и о чём не  следует  говорить, что  не  надо вступать  ни в какие   дискуссии и споры и т.д. и  т.п., вообще: лучше больше слушать и меньше говорить.

Обе встречи состоялись в июле 1959 года в течение одной недели. Сначала – в Облисполкоме, потом – в Обкоме КПСС. Они проходили примерно по одному и тому же сценарию. О нашем прибытии докладывали. А потом я один, как староста группы, заходил в кабинет, а Е. Сухотерин и В. Жураковский  оставались ждать меня в приемной. Каждая аудиенция длилась не более 5-7 минут. Большой руководитель (я не запомнил ни их фамилий, ни имён и отчеств, ни даже лиц) пробегал глазами письмо, задавал два-три уточняющих вопроса, хвалил за преданность выбранной профессии и за патриотическое желание обеспечить машиностроительные предприятия области подготовленными в РИСХМе инженерами-литейщиками. Затем на письме ставилась нужная резолюция, я выходил (радостный и довольный) в приемную, где письмо с резолюцией регистрировалось и возвращалось нам. В течение недели оба письма с положительными резолюциями были получены и переданы С.Ф. Фролову.

По какому сценарию развивались события дальше, я точно не знаю. Но окончательное решение, думаю, принималось в Минвузе СССР. И в конечном итоге всё закончилось тем, что первая группа литейщиков осталась в РИСХМе  и продолжила свою учебу по выбранной специальности. Для чтения спецкурсов были приглашены: В.С.Перфишин (кафедра «Металловедение» РИСХМа), В.Н. Фомин (заместитель главного металлурга Ростсельмаша), А.В. Воличев (преподаватель в литейных группах Ростовского-на-Дону техникума сельхозмашиностроения), Е.В. Филь  (ведущий специалист по проектированию литейных цехов ГИПРОКОМБАЙНПРОМа), А.Н. Баландин (ведущий специалист по проектированию металлургических печей ГИПРОМЕЗа) и другие. На должность заведующего лабораторией кафедры «МиТЛП» был приглашён ставший впоследствии её легендой Полупинский Марк Наумович. Они вместе с Семёном Федоровичем договорились с главным металлургом Ростсельмаша Л.М. Барышевским и начальником центральной заводской лабораторией (ЦЗЛ) П.М. Саповым  об организации и проведении лабораторных и практических работ в соответствующих лабораториях ЦЗЛ и в литейных цехах серого чугуна, ковкого чугуна, стального литья, литья по выплавляемым моделям. Эти занятия в основном проводились ведущими специалистами завода, и польза от них, я думаю, была значительно больше, чем от подобных работ в лабораториях института.

Оставшиеся три года учебы литейная группа по-прежнему оставалась одной из лучших в РИСХМе. А в 1960-м автор этих строк стал первым студентом РИСХМа, получившим стипендию им. В.И. Ленина (за отличную учёбу, большую общественную деятельность и примерное поведение). Кстати, если стипендии студентов-литейщиков последних курсов выразить (по покупательной способности) в нынешних рублях, то они будут выглядеть так:  обычная – 3000 руб., повышенная – 4500 руб., ленинская – 9000 руб. Как тогда, так и сегодня на такие деньги можно учиться и без посторонней помощи.

Наши производственная и преддипломная практики были организованы кафедрой в литейных цехах как крупнейших заводов Ростова-на-Дону и области, так и страны (Московский ЗИЛ, Минские автомобильный и тракторный заводы, Горьковский автозавод, Харьковский тракторный завод, Одесский завод им. Октябрьской революции и др.).

Учеба группы завершилась в 1962 году защитой дипломов. В это время в группе был 21 студент. Первая защита дипломов состоялась 12 июня 1962 года. Государственную Экзаменационную комиссию возглавлял главный металлург завода «Ростсельмаш» Леонид Михайлович Барышевский (им он и оставался потом в течение нескольких десятилетий, уже став лауреатом Ленинской премии). В этот день дипломы защищали первые пять выпускников кафедры «МиТЛП»:  Ю.А. Гаюн, В.М. Жураковский, Е.В. Сухотерин, А.Н. Сучков, В.И. Первиль. На защите присутствовали руководители и специалисты литейного производства заводов «Ростсельмаш», «Красный Аксай», НИИТМа и др. Защита прошла успешно. Все получили оценки «отлично» и всем была присвоена квалификация инженеров-механиков по специальности «Машины и технология литейного производства». В.М. Жураковский  и А.Н. Сучков получили дипломы с отличием.

Через 10 дней успешно защитили дипломы ещё 16 человек.

Первый выпуск инженеров-литейщиков в РИСХМе состоялся.

Кафедра «МиТЛП» начала выдавать свою продукцию, и успешно это делает и по сей день. За прошедшие с того времени 45 лет кафедрой подготовлено около 4000 специалистов, и работа продолжается.

В прошлом 2007 году выпускники 1962 года отметили 50-летие поступления в институт и 45-летие окончания учебы. Каждый из них за это время прошёл свой путь по жизни. У каждого из них на этом пути много чего было. И группу нельзя уже собрать в её полном составе 1962 года. Жизнь идёт, диктуя свои законы. На смену пришли уже новые поколения литейщиков, подготовленные теперь не в РИСХМе, а в ДГТУ. У них другие взгляды на жизнь, другие цели, другие амбиции. Трудно нам оценить: хорошо это или плохо. Это просто реалии современной жизни. Но чтобы это все стало возможным сегодня, нам первым выпало пройти этот путь, открыв дорогу другим.

Жизнь продолжается. Хотелось бы верить, что все наши труды были не-напрасными. Хотелось бы … 

Сучков А.Н. 04.04.08 г.