Лекция № 3
ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ ЛИНГВИСТИКИ ТЕКСТА
ПЛАН ЛЕКЦИИ
1. Категории текста: темпоральная структура текста, интеграция, ретроспекция, проспекция, информация
2. Понятие «речевой жанр»
3. Функциональный стиль и подъязык
ЛИТЕРАТУРА:
Вейхман Г.А. Лингвистика текста и проблема сложноподчиненных предложений // Вопросы языкознания. – 1984.- № 5.- С. 95-107.
Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. – М.: Высшая школа, 1981. – 300 с.
Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: Наука, 1981.
Нелюбин Л.Л. Информативно-статистические особенности языка и текста в условиях спецкоммуникации. Дис… докт. филол. наук.- М., 1974.
Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию: избр. работы. – М.: Наука, 1968. – С. 57-60.
Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: Структура и семантика) – М.: Просвещение, 1986.
Dijk Teun A. van. Text and Context Exploration in the Semantics and Pragmatics of Disclosure.- L., N.Y.: Longmans, 1977.

Одной из кардинальных задач лингвистики текста является выявление и описание категорий текста. Категориям текста посвящено немало работ, из которых самой значительной является книга И.Р. Гальперина «Текст как объект лингвистического исследования». Категории текста не совпадают с категориями предложения и возникают вместе с текстом как системой высшего ранга. Это категории особого рода, характеризующие отрезки бoльшие, чем предложение. Само понятие «категория текста» не получило еще однозначного терминологического определения в лингвистике.
Отправным пунктом в наших рассуждениях о категории текста будем считать философское определение категории. Категория определяется как предельно широкое понятие, в котором отображаются наиболее общие и существенные свойства, признаки, связи и отношения предметов, явлений объективного мира (Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975).
Категории текста отражают его наиболее общие и существенные признаки и представляют собой ступеньки в познании его онтологических, гносеологических и структурных признаков. Описание и изучение категорий текста предполагает как таксономические (классификационные), так и квалитативные исследования. Изучение категорий текста актуально, так как нельзя говорить о каком-либо объекте исследования, не назвав и не объяснив его категорий. Исследование категорий текста предполагает выявление особенностей текстовой структуры, организации языковых единиц, связей, которые устанавливаются между ними. Здесь лингвистика текста тесно соприкасается со стилистическим анализом, который направлен не столько на сами языковые факты, сколько на их отбор, организацию, сочетаемость.
В списке категорий текста, предлагаемом различными учеными и школами, имеются расхождения. Так, в упомянутой выше книге И.Р. Гальперина рассматриваются такие категории, как сцепление, информативность, ретроспективность и др. Иной список категорий текста предлагает Т.Н. Николаева: пред- и постинформация, рассказ о мире/пересказ мира, инициальность /неинициальность. В работах З.Я. Тураевой рассматриваются такие категории текста, как художественное время, прогрессия/стагнация и др. Это свидетельствует о неразработанности данной области знания, с одной стороны, и о широком фронте исследований, которые ведутся в этом направлении, с другой. Предлагаемые классификации неоднородны. В их основе лежат различные критерии: семантические и структурные, прагматические и функциональные, облигаторные и факультативные, признаки, отличающие текст как лингвистический объект, и признаки, характеризующие экстралингвис-тическую ситуацию порождения текста. Встречаются признаки, не имеющие широкого распространения, такие, как ч
астоупоминаемость/редкоупоми-наемость тех или иных имен в коммуникации, различение точки зрения говорящего о каком-то поступке и точки зрения совершившего этот поступок.
Целесообразно разделить категории текста на две основные группы. В первую группу войдут категории, которые представляют собой признаки его структуры, во вторую – особенности его содержательной стороны. Первые – условно назовем структурными, вторые – содержательными, или концептуальными. Это деление в известной мере условно, так как и те и другие категории имеют и содержательную и формальную стороны. Эти категории взаимообусловлены. Однако если первые присущи тексту как лингвистическому объекту, то вторые характеризуют процесс отражения в тексте объективной действительности. Первые заложены в самой структуре текста, вторые осуществляют связь между текстом и объективной действительностью, отраженной и преломленной в тексте. В первую группу войдут такие категории, как сцепление, интеграция, прогрессия/стагнация, во вторую – образ автора, художественное пространство и время, информативность, причинность, подтекст и некоторые другие.

Категории текста носят характер универсалий и обнаруживаются в связном тексте независимо от языка, на котором создан данный текст, и независимо от типа текста. Единство универсально-понятийного аспекта (наличие некоего архетипа ) сочетается с различиями в конкретном языковом воплощении, так как оно определяется системой и нормой конкретного языка.
Изучение категорий текста тесно связано с контекстной семантикой. Примеры, которые будут рассмотрены при дальнейшем изложении материала, свидетельствуют о том, что при формировании категорий текста каждая единица связана с целым текстом. Другими словами, наблюдается совместное действие лексических и грамматических средств, образной системы, синтаксической организации, композиции и пр.
Адекватное описание категорий текста должно также учитывать существование некоего глобального контекста, сопровождающего языковую коммуникацию.
Мы принимаем широкое понимание контекста, которое включает в себя все факторы, сопутствующие вербальной коммуникации. Это и ситуация общения, и совокупность культурных и социальных условий, в которых совершается коммуникация, сетка контекстов, в которую включается данный текст, – контекст эпохи, литературного направления жанра, индивидуальной авторской системы и т.д. Такое понимание контекста смыкается с тем, что О.С. Ахманова определяет как вертикальный контекст, В.Я. Мыркин – как коммуникативный контекст, Г.В. Колшанский – как сетку контекстов, чешская исследовательница Слама-Казаку – как глобальный контекст. При интерпретации средств формирования категорий текста особое значение приобретает социальный опыт получателя текста, его восприятие аллюзий , реалий, образов.
Из сказанного выше ясно, что в процессе декодирования текста большое значение приобретает предварительное, фоновое знание, обеспечивающее подлинное понимание текста. Оно является условием удачной коммуникации.
Предварительное знание, сумму фоновых знаний мы понимаем как пресуппозицию текста. Именно такое понимание пресуппозиции наиболее распространено в рамках прагматической концепции пресуппозиции (Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981). Пресуппозиция важна для осмысления таких категорий текста, как подтекст, информативность, художественное время и пространство. Вспомним слова Д.С. Лихачева, который говорил о необходимости открывать литературу в литературе. Это предполагает широкую пресуппозицию – знание реалий, мифологии, истории народа и литературы, то есть компетенцию второго уровня, не относящуюся собственно к тексту.

Таким образом, пресуппозиция – это способ семантического анализа текста, раскрывающий различного рода связи, основываю-щиеся на прогнозировании семантики слов, словосочетаний, сверх-фразовых единиц и т.д.
Мы рассмотрим следующие категории текста наиболее характерные для научного лингвистического текста: темпоральная структура текста, интеграция, ретроспекция/проспекция, информация, когерентность, континуум, когезия текста.
Рассмотрим каждый из только что упомянутых видов категорий текста вообще и научного текста, в частности. Еще одна категория текста, членение текста будут рассматриваться в лекции № 4.
Темпоральная структура научного текста
Идеальная сторона научного текста реализуется в концептуальном времени. Идеальная сторона художественного текста, мир образов, создаваемых в нем, реализуется в художественном времени. Концептуальное время есть отражение реального времени на уровне концептов, модельное отображение вне нас существующей реальности. Оно общезначимо и свободно от особенностей субъективного восприятия времени индивидуумом. В научных текстах не только воплощается индивидуальный опыт, но может моделироваться обобщенная ситуация. Художественное время не есть непосредственное отражение реального времени. Это образная модель действительности. В нем сочетаются отражение объективного мира (незеркальное, непрямое, иерархическое) и вымысел. Художественное время характеризует переплетение свойств реального, перцептуального и индивидуального времени.
Различия между концептуальным временем, моделируемым в текстах научной прозы, и художественным временем заключаются и в точке отсчета в иной временной соотнесенности с экстралингвистической действительностью.
Определяющим в структуре временных отношений, передаваемых текстами научной прозы, является их ориентированность на грамматический момент речи, который представляет собой отражение в языке внеязыкового момента речи (за знаком стоит объективная реальность). Художественное время ориентировано на некую условную точку отсчета (векторный нуль) – за знаком нет конкретной реальности. Видо-временная система глагола не имеет непосредственного отношения ни к одному из эмпирических временных планов.
Структура концептуального времени научных лингвистических текстов представляет собой сочетаний двух основных принципов – статики (описание неких всевременных истин, инвентаризации правил и законов) и динамики (описание эксперимента, объекта в действии). В каждом случае используется определенный набор языковых средств. При передаче всевременных истин преобладают формы настоящего постоянного, формы пассива (агенс действия может не даваться). При моделировании динамики процесса наблюдается большее разнообразие: употребление различных вариантов и форм настоящего и прошедшего индефинитного – настоящего индефинитного и прошедшего индефинитного актуального, кратного, кратносоотносительного, при этом преобладают формы актива и т.д.

Структура временных отношений, соотнесенность с миром реалий могут быть определены лишь на уровне текста. Это есть убедительное доказательство того, что категория времени должна рассматриваться как текстовая категория, кардинальные особенности которой нельзя выявить на уровне предложения.
Рассмотрим текст научной лингвистической прозы, например отрывок из книги И.Р. Гальперина «Текст как объект лингвистического исследования».
«В основе содержательно-подтекстовой информации (СПИ) лежит способность человека к параллельному восприятию действительности сразу в нескольких плоскостях, или, применительно к нашим задачам, к восприятию двух разных, но связанных между собой сообщений одновременно.
Такая способность особенно отчетливо проявляется при чтении художественных произведений, в которых, как неоднократно указывалось, содержательно-концептуальная информация лишь опосредованно выявляется в содержательно-фактуальной. Наука о языке уже выработала ряд приемов, таких, как метафора, ирония, перифраз, сравнение и другие, с помощью которых происходит реализация указанной способности.
В значительной степени эта способность человеческого мышления предопределяет сущность эстетического восприятия художественного произведения, выраженного средствами языка. Сквозь языковую ткань в нем просвечивает основная мысль – содержательно-концептуальная информация, которая не только не заглушает содержательно-фактуальную, но сосуществует с ней».
В тексте, приведенном выше, употребляется абстрактное настоящее, тот его вариант, который А.В. Бондарко определяет как настоящее потенциальное – «лежит», «проявляется», «выявляется», «предопределяет», «просвечивает» и др. Именно эта наиболее нейтральная, немаркированная временная форма образует грамматическую доминанту текста и определяет его временную ориентацию.
Действия, передаваемые формой абстрактного настоящего, характеризуются относительно неопределенной локализованностью во времени (Бондарко А.В. Вид и время русского глагола. М., 1971). В данном контексте эта форма перемежается с формой прошедшего времени несовершенного вида – «неоднократно указывалось» и формой прошедшего времени совершенного вида – «выработала».
Движение видо-временных форм обеспечивает связность текста, логику изложения. В создании темпоральной структуры научного лингвистического текста организующая роль принадлежит глаголу (Рейнман Е.А. Организующая роль глагола в предложениях художественных и научных текстов (на материале английского языка). – В сб.: Функциональный стиль научной прозы. Проблемы лингвистики и методики преподавания. М., 1980. То, что в иерархии языковых средств, передающих временные отношения, ведущая роль принадлежит именно глаголу, находится в полном соответствии с основными признаками стиля научной прозы – использованием стереотипных языковых средств, логичностью и эксплицитностью изложения (Разинкина Н.М. Развитие языка английской научной литературы. М.,1978). Как известно, ядром функционально-семантический категории темпоральности является микросистема видо-временных форм как наиболее специализированное средство выражения временных отношений в языке. Периферия представлена лексическими показателями времени, формами косвенны
х наклонений, сочетанием инфинитива с модальными глаголами. В иерархии языковых средств, используемых для выражения временных отношений в стиле научной прозы, мы не находим отклонений от языковой традиции.
Участие различных элементов в создании темпоральной структуры текста позволяет говорить о пoлевой структуре времени как онтологическом признаке текста. Она в основном повторяет структуру функционально-семантической категории темпоральности.

Рассмотрим еще один пример:
Before we analyse different strata of a work of art we shall have to raise an extremely difficult epistemological question , that of the “mode of existence” or the “ontological situs” of a literary work of art (which for brevity’s sake we shall call “a poem” in what follows). What is the “real” poem, where should we look for it, how does it exist? A correct answer to these questions should solve several critical problems and open a way to the proper analysis of a work of literature.
To the question what and where is a poem or rather a literary work of art in general several traditional answers have been given which must be criticized and eliminated before we can attempt an answer of our own. One of the most common and oldest answers is the view that a poem is an “artefact”, an object of the same nature as a piece of sculpture or a painting. Thus the work of art is considered identical with the black lines of ink on white paper or parchment or, if we think of a Babylonian poem, with the grooves in the brick. Obviously this answer is quite unsatisfactory.
There is first of all, the huge oral “literature“. There are poems or stories which have never been fixed on writing and still continue to exist. Thus the lines in black ink are merely a method of recording a poem which must be conceived as existing elsewhere. (R. Wellek and A. Warren. Theory of Literature, 1978).
Основной каркас текста составляют рассуждения авторов об онтологическом статусе словесного произведения искусства. Здесь грамматической доминантой является семантический вариант настоящего индефинитного, который мы определяем как настоящее индефинитное постоянное. Помимо этой формы в тексте встречаются формы настоящего перфектного и будущего индефинитного.
Формы времени находятся в полном соответствии с глубинным смыслом. Анализируемый фрагмент текста характеризуют предельная обобщенность, формулирование положений, носящих характер закономерности. Моделируется типичное, а не уникальное. Отсюда и употребление наиболее нейтральной, немаркированной формы. Отсюда передается нелокализованность во времени, панхроничность, проявляю-щаяся в отсутствии ориентации на векторный нуль при включении его в общую протяженность действия: What is the “real” poem? How does it exist? One of the most common … answers is the view that a poem is an “artefact” … Вместе с тем анализируемый отрывок содержит элементы индивидуа-лизации, которые неизбежно влекут за собой иное языковое оформление. Они отмечены свободой обращения с видо-временными формами, использованием менее стереотипных языковых средств, меньшей безличностью.Before we can analyse the different strata of a work of art we shall have to raise an extremely epistemological question …Where should we look for it?

Подобно тому, как в приведенном выше фрагменте из русского текста мы встречали форму прошедшего времени совершенного вида, здесь мы наблюдаем употребление формы настоящего перфектного эксклюзивного.
Поле времени создается в основном видо-временными формами, которые, как наиболее специализированное и частотное средство, составляют ядро поля темпоральности. Вместе с тем реализации значения всевременности способствуют и другие элементы контекста:
а) субъект неконечной временной данности, выраженный существительным в обобщенном значении: mode of existence, a literary work of art и др. Абстрактные существительные, передающие обобщенный характер субъекта, доминируют в приведенном фрагменте текста;
б) составное именное сказуемое как одно из средств выражения постоянного признака: What is the «real» poem? A poem is an “artifact”;
в) лексические единицы, в семантической структуре которых потенциально присутствует признак всевремeнности в силу их абстрактного значения: epistemological question, ontological situs;
г) составное глагольное сказуемое, передающее длительность действия без временных ограничений: continue to exist.
Сравнение словесного искусства с живописью и скульптурой также имплицирует вневременной характер описываемых явлений. Морфология искусств определяет графику, живопись, скульптуру как искусства пространственные, «выключенные» из потока времени. Они противопоставляются произведениями словесного искусства, бытие которые процессуально.
Пoлевый подход целесообразен, когда он определяется онтологическими свойствами изучаемого объекта. При изучении темпоральной структуры текстов научной лингвистической прозы мы обнаружили взаимодействие единиц различных уровней, объединенных по функциональному и семантическому признакам. Это делает правомерным использование теории поля. Пoлевая структура категории времени в научной прозе повторяет структуру функционально-семантической категории темпоральности.
Категория интеграции реализуется в а) формах подчинения одних частей текста другим, характерным для предложения; б) стилистических приемах; в) синонимических повторах.
Категория ретроспекции и проспекции – формы дисконтинуума; это передышки в беге линейного развертывания текста. Они проявляются имплицитно и эксплицитно. Категория ретроспекции выявляется как композиционными, так и лексическими средствами (как уже упоминалось..., читатель помнит, что … и т.п.). Особую роль играют различные повторы. Анафорический дейксис (греч. Deixis - указание) означает указание в качестве значения и функции языковой единицы, выражаемое лексическими и грамматическими средствами. Сфера дейксиса включает: указание говорящего и адресата («я», «ты», «мой», «твой» и т.д.); указание на степень отдаленности объекта высказывания («этот - тот», «вот», «вон»); указание на временную и пространственную локализацию сообщаемого факта («здесь», «сейчас»).
Анафорический дейксис применяется для ссылок на текст, предшествующий моменту речи. Однако возможен и анафорический дейксис вперед (следующий, следующим образом (the following, as follows, let me say this …)). Таким образом, анафора – это явление, когда в смысл одного выражения входит отсылка к другому.
Ретроспекция – неотъемлемое свойство восприятия целого. Это важный компонент читательского сопереживания; это взгляд назад, в прошлое.
Сигналами проспекции являются следующие словосочетания: забегая вперед, как будет указано ниже, дальнейшее изложение покажет. Проспекция часто наблюдается в научных текстах. Проспекция может быть объективно-авторской и субъективно-читательской.
Категория информации проявляется в информации трех видов: содержательно-фактуальной (СФИ), содержательно-концептуальной (СКИ) и содержательно-подтекстовой (СПИ).

СФИ – это сообщение о фактах, событиях, процессах, происходящих, происходивших, тех, которые будут происходить в окружающем нас мире, действительном или воображаемом. Это сведения о гипотезах, взгляды ученых, решение поставленных вопросов. Она эксплицитна (эксплицитный – выраженный вербально) по своей природе, т.е. всегда выражена вербально. Лексические единицы языка употребляются в их прямых, предметно-логических, словарных значениях, закрепленных за этими единицами.
СКИ – это представление читателю индивидуально-авторского понимания отношений между явлениями, описанными средствами СФИ, понимание их причинно-следственных связей, их значимости в социальной, экономической, политической и культурной жизни народа. Такая информация извлекается из всего произведения и представляет собой творческое переосмысление указанных отношений фактов, событий и процессов. СКИ выражена в научно-познавательных текстах всегда ясно. СКИ – это замысел автора плюс его содержательная интерпретация.
СПИ – это изложение скрытой информации, извлекаемой из СФИ, благодаря способности единиц языка порождать ассоциативные и коннотативные1 значения, а также благодаря способности предложений внутри сверхфразовых единств приращивать смысл. В основе СПИ лежит способность человека к параллельному восприятию действительности сразу в нескольких плоскостях или к восприятию двух разных, но связанных между собой сообщений одновременно.
СПИ – это второй план сообщения.
Подтекст же – это своего рода «диалог» между СПИ и СКИ.
Как и всякая категория, информация проявляется в определенных речевых формах: сообщение, описание, рассуждение, письмо, резолюция, договор, статья, заметка, справка и т.п., которые можно считать разными жанрами информации.
Каждое отдельное высказывание индивидуально, но каждая сфера использования языка вырабатывает свои относительно устойчивые типы таких высказываний, которые мы и называем речевыми жанрами. Аристотель был первым, кто ввел понятия «жанр» в Древней Греции: лирика, эпическое произведение и драма. Это классическая теория жанра.
Жанры даны нам почти так же, как родной язык. Слыша чужую речь, мы с первых слов угадываем ее жанр. Для жанров характерна их переакцентуация (приветствие из официальной сферы можно перенести в сферу фамильярного общения – пародийно-ироническая переакцентуали-зация). Владению жанровыми формами разных сфер нужно обучать. Эта наша мысль находит подтверждение в статьях по общему языкознанию Е.Д. Поливанова. Предлагая понимать язык как трудовую деятельность, имеющую целью коммуникацию между членами данного (объединенного языковым признаком) коллектива, он различает: 1) работу над усвоением языка, производимую индивидуальным мышлением в детском возрасте и 2) фонационную, слуховую и мыслительную деятельность во время речевого обмена. Трудовая деятельность при обучении может принять форму копирования (язык матери, старшего поколения; язык сверстников в качестве эволюционного момента, благодаря индивидуальным новшествам). Е.Д. Поливанов подчеркивает роль готовых фраз, которые находятся в ассортименте словарного, ф
разеологического мышления как постоянный символ для выражения данной совокупности идей, поэтому особую роль и приобретает акт самой фонации, акты слышания или апперцепции (восприятия).
В каждой сфере свой репертуар речевых жанров – устного и письменного, дифференцирующийся и растущий по мере развития и усложнения данной сферы. Высказывание характеризуется: 1) сменой речевых субъектов, создающей четкие границы высказывания, чего нет у предложения: после одного предложения говорящий переходит к следующему своему же предложению; 2) специфической завершенностью; 3) завершенной целостностью высказывания: а) предметно-смысловой исчерпанностью; б) речевым замыслом и речевой волей говорящего; в) типическими композиционно-жанровыми формами завершения; 4) экспрессивностью (он умер – положительная, радостная, горестная экспрессия). В каждом случае экспрессивности мы имеем дело не со значением, а с конкретным смыслом – содержанием данного высказывания; не со значением отдельного слова – (Всякая радость мне сейчас горька).
Слово существует в трех аспектах: никому не принадлежащее, единица языка, чужое и мое слово. Имеет место процесс постепенного забвения авторов – носителей чужих слов. Чужие слова становятся анонимными, присваиваются (в переработанном виде; сознание монологизируется, а затем это сознание вступает в новый диалог (уже с новыми коммуникантами).
Итак, жанр – это смесь традиционных и оригинальных характеристик; это традиция и отступление от нее. Жанр характеризует произведение искусства, вербального искусства, согласно определенным инвариантным чертам. Жанры изменяются с эпохой (например, трагедия теперь допускается комические черты) (Тураева З.Я.).

Современная художественная литература представлена следующими жанрами:
поэзия – мадригал (заявление о любви); эпиграмма (издевательство, направленное на человека); ода (стих, прославляющий кого-либо); эпитафия (послесмертное произведение); элегия (меланхолический стих); баллада (короткая история в стихах); басня (короткий рассказ в стихах, основанный на аллегории) (аллегория – иносказательная речь: allos – греч. Другой, иной; agorco – говорить в собрании. Например, образ женщины с завязанными глазами и весами в руках – Фемида – аллегория «правосудие»);
проза – роман, повесть, новелла (эпизод из человеческой жизни); рассказ, эпическое произведение;
драма – «киллер».
Современные жанры научной лингвистической прозы: монография, журнальная статья; доклад на конференции, симпозиуме; отчет и т.п.
С понятием «речевой жанр» тесно связаны еще два понятия: «функциональный стиль» и «подъязык».
Функциональный стиль – это разновидность языка, вызванная к жизни функцией общения. Языковую основу функционального стиля образует определенная система средств выражения. В таких разновидностях письменно-книжного речевого общения, как деловая бумага, научный текст любой области знания, служебно-административная инструкция, информационное сообщение в газете, передовая статья и т.п. индивидуально-стилистическое отступает перед стандартом, типической нормой или основной тенденцией, привычной установившейся формы словесного изложения. Так выдвигается понятие «функционально-стилистическая» норма. Функции языка включают сообщение или передачу интеллектуальной информации (научный стиль); воздействие, направленное на производство экспрессивно-эмоционального воздействия на читателя/ слушателя (художественный стиль). Следует отметить, что в последнее время выделен еще один – прагмалингвистический – стиль: это особый, третий стиль, который не выполняет ни функции сообщения, ни функции воздействия (Тер-Минасова С.Г.
Синтагматика функциональных стилей (на материале современного английского языка). М., 1980). Он создан не для передачи интеллективной информации и не для того, чтобы производить экспрессивно-эмоциональное воздействие на слушателя. Этот стиль лежит в основе учебно-дидактического моделирования человеческой речи, без чего невозможно рациональное развитие речи на родном и особенно иностранном языке.
Передача информации всякого рода, особенно научной, имеет решающее значение для прогресса человечества, и не удивительно поэтому, что языкознание нашего времени все больше внимания уделяет именно этому виду речевой деятельности, именно функциональному стилю научной прозы.
В.В. Виноградов представляет классификацию функциональных стилей, основанную на общественных функциях языка: общение (обиходно-бытовой стиль); сообщение (обиходно-деловой, документально-официаль-ный и научный стили); воздействие (публицистический и художественно-беллетристический стили).
Подъязык – это относительно конечная и относительно закрытая подсистема, имеющая свои определенные лексические, морфологические и синтаксические особенности. Характеристики подъязыка вытекают из задач данной специфической сферы языкового общения (подъязыки физики, математики, радиотехники, лингвистики и т.п.)
Обратимся к еще одной категории текста, которая называется когерентность.
Понятие когерентности не имеет адекватного определения и поэтому требует развернутого пояснения. Когерентность – это семантическое свойство дискурса1, основанное на интерпретации каждого отдельно взятого предложения относительно интерпретации других предложений.
Когерентность – парные отношения между рядом расположенными, последовательно идущими друг за другом предложениями, воспринима-емыми как целое.
John – he, my brother, that boy – pupil who had lost a book.
v
отношения референтной идентификации
или
may be ill, and so may Peter
Такие отношения могут носить линейный или глобальный характер.
На этом уровне мы должны объяснить особые свойства отношений пресуппозиции, комментария темы и распределения информации в естественном языковом дискурсе. Несколько подробнее рассмотрим явление пресуппозиции.
Пресуппозиция – сумма знаний по определенной (фоновых) комму-никанта, способного однозначно воспринимать смысл высказывания. Что касается пресуппозиции, построенной на экстралингвистической основе, на знании ситуации, то она является наиболее доступной для всех коммуникантов.

Пресуппозиция «работает» постоянно в беспрерывном процессе общения, она может быть более простой или более сложной, но присутствует практически в каждом коммуникативном акте.
Процесс построения пресуппозиции настолько быстротечен, что при обычном общении как бы невидимо сопровождает любой текст и не создает никаких помех для установления взаимопонимания. Однако в случае восприятия сложного специального текста пресуппозиция эксплицитно развертывается в виде целой цепи умозаключений, нацеленных на установление истинного смысла соответствующего высказывания: семантический анализ текста в рамках коммуникативной лингвистики еще требует дальнейшего уточнения характера и видов пресуппозиции как одного из главных моментов речевого общения.
Следующей категорией текста является его когерентность. Линейная, или последовательная когерентность выявляет когерентные отношения, существующие между предложениями внутри сложноподчиненных или сложносочиненных предложений и последовательных предложений. Существуют также семантические структуры более глобальной природы, не характеризуемые непосредственно отношениями между отдельными предложениями, а характеризуемые целым рядом предложений, группой предложений и определенными операциями над рядами и последовательностями предложений дискурса. Эти макроструктуры определяют глобальную, или всеобщую когерентность дискурса, а сами определяются линейной когерентностью последовательностей.
Известный лингвист Теун А. Ван Дейк считает, что стержнем любого текста должен быть его макрокомпонент, который он определяет как глубинную структуру текста, другими словами, это - значение, семантика текста, а не микрокомпонент, который ученый определяет как его поверхностную структуру, прежде всего структуру предложений и их связь друг с другом.
Особое значение в тексте имеет такая категория, как когезия, т.е. особые виды связи, обеспечивающие континуум, или логическую последовательность (темпоральную и/или пространственную), взаимозависимость отдельных сообщений, фактов, действий и проч. Что же такое континуум, через который определяется категория текста когезия?
Континуум – это непрерывное образование чего-то, т.е. нерасчлененный поток движения во времени и в пространстве. Континуум как категорию текста можно представить себе в качестве определенной последовательнoсти фактов, событий, развертывающихся во времени и в пространстве, причем развертывание событий приобретает разный тип в разных типах текстов.
Запомните: Континуум – это не предложение; это категория текста.
Континуум – это синтез когезии и прерывистости, т.е. дисконтинуума.
Континуум = когезия + прерывистость
Формы выражения континуума имеют следующий вид: вpeмeнныe формы глагола, пространственные указатели, сменность в обозначении единиц времени и пpocтpaнcтвa (час, минута, утро, далеко, близко, за горизонтом, высоко, низко и т.п.).
Когезия, которая осуществляется контактным (смежным) повтором –подхватом значительно более эксплицитна в процессе создания континуума текста.
Дистанционная когезия осуществляется лексическим повтором (тождественным, синонимичным или перифрастическим) и обеспечивает континуум всего повествования.
Повторы - это средства лексической связи на уровне сверхфразового единства (СФЕ) (Цветкова Г.М.); это одно из средств корреляции, понимаемой как взаимосвязь и обусловленность языковых элементов (Вейхман Г.А.). У лексического повтора могут быть разные функции: связь с повторяемыми элементами или эмфаза, т.е. выделение важной в смысловом отношении части высказывания в виде использования особой интонации или эмфатической конструкции. Например: 1t is life conditions that influence our mood.
Повтор выражает стремление автора смягчить категоричность высказывания. Повтор – это явление многоаспектное и полифункциональное. Повторы представляют собой кореферентные элементы, т.е. тематически сочлененные (связанные) номинативные элементы, отношения между которыми основаны на лексическом повторе или на лексическом повторе в сочетании с прономинализацией1. Номинативный элемент – это понятие, термин в виде словa, предложения, фразы. Кореферентные элементы относятся к одному и тому же предмету реальной действительности, т.е. демонстрируют тождество референции (совокупности явлений, связанных с отнесенностью высказывания к действительности) на протяжении всего текстового построения (ТП) следующего вида:
уточнение, толкование
Тhese are retaining bolts (these bolts are supported bу the head)
прономинализация
These devices аге designed with air-cooled engines; with them, as with aircraft engines, cooling air is provided.
Повторы с кореферентными элементами служат целям текстообразования, создают его когерентность:

American Wire Gauge Standard - АWG - this gauge - the outer edge of the gauge - the gauge member оf the wire.
Повтор может иметь вид экспрессивного дуплета:
Give mе that letter! Gimme!
Использование синонимов с нагнетанием количественной доли, выражаемого ими признака:
Well - уоu hit them!
Massacre them!
You smash and tear them until.
There isn't two bits of them together.
Используются:
- повтор-анафора
Wе must do this:
We must win
- повтор-эпифора
All his body ached,
Аll his soul ached
повтор-кольцо или обрамление
No system turned оut to bе рractical,
Не could find nо rеаl system
- анадиплозис, когда конец предыдущего предложения повторяется в начале последующего предложения
Не had lovе of mоnеу. Love of mоnеу реrvаidеd аll things.
Логические и стилистические виды когезии существуют наряду с ассоциативными (подтекстовыми) типами.
Средства когезии могут быть грамматнческими, ассоциативными, образными, композиционными, структурными, стилистическими и ритмикообразующими.
Грамматические средства – союзы, союзные речения, местоимения, причастные обороты: в связи с этим, вот почему, oднакo, т.к., поэтому, так же, как и т.п.
Наречия – уже, coвceм, вскоре, несколько дней спустя, когда, нeподалеку, напротив, позади, под, над, рядом, вдалеке, вблизи, мимо.
Логические сpедствa когезии представлены следующими 1) словами: во-первых, во-вторыx; 2) графическими или символическими средствами; 3) указателями порядка следования при перечислении: а) б) в) или 1) 2) 3). Они укладываются в логико-философские понятия - понятия последовательности, временные, пространственные, причинно-следственные, отношения «общее¬частное». Поэтому и называются логическими средствами когезии.
Именно в логических cpeдствax когезии наблюдается пересечение грамматических и текстовых форм связи. Грамматические средства переакцентируются и становятся текстовыми, т.е. приобретают статус когезии. В логических cpeдствах когезии наблюдается реализация двух функций – грамматической и текстообразующей.
Ассоциативная когезия имеет вводящие её речения: как ему вспомнилось, подобно томy как, внезапно в его мозгу возникла мысль, это напомнило ему и т.д. Это вepбальныe сигналы ассоциативной когезии. Она характерна для художественного текста.
Средством когезии может служить эллипс, т.е. значимое опущение лексической единицы или ее пропуск: эллипс
In water-cooled еnginеs, раrtiсulаrlу (those) with side-valves, these parameters are insignificant. эллипс
То prevent warming, particularly (that) against the exhaust side, а special
device is used.